– Я не считаю обоснованными утверждения некоторых российских политиков и экспертов о том, что проект «Восточного партнерства» направлен против Москвы. Напротив, «Восточное партнерство» должно дополнить сотрудничество между ЕС и Россией, которое уже происходит в рамках Договора о партнерстве и сотрудничестве, а также в рамках концепции четырех пространств, конкретными проектами регионального сотрудничества.
В настоящее время влияние России на некоторые бывшие советские республики заметно уменьшается. Но Европейский союз не может оставить постсоветские государства в Восточной Европе и на Кавказе без внешней поддержки. Это было бы очень неразумно именно во время мирового экономического кризиса. Без поддержки в этом регионе, на восточной границе Европы, проблемы бы обострились и, соответственно, увеличился бы риск дестабилизации ситуации. Для преодоления этой проблемы, для того, чтобы попытаться снивелировать уровни развития государств Евросоюза и постсоветских республик, расположенных между ЕС и Россией, была разработана модель «Восточного партнерства».
– Вы говорите о том, что «Восточное партнерство» является проектом Европейского союза. Однако в российском общественном мнении существует уверенность в том, что эта инициатива принадлежит Вашингтону.
– Я абсолютно уверен в том, что за идеей «Восточного партнерства» не стоят Соединенные Штаты. Позвоните в Нью-Йорк, спросите американских экспертов и политиков о том, что такое «Восточное партнерство», и они вам не ответят, потому, что сами – в лучшем случае – имеют весьма смутное представление о нем. Но ничего удивительного в этом нет: американцы мыслят совершенно иными глобальными политическими категориями. И проект «Восточное партнерство» во всех отношениях является полностью политической инициативой Европейского союза.
– Можно ли ожидать, что Россия и Евросоюз смогут начать сотрудничество в части проекта «Восточного партнерства»?
– На мой взгляд, сегодня нет объективных причин, которые могли бы помешать России поддержать идею «Восточного партнерства». Это подчеркнул и президент Дмитрий Медведев на майском саммите ЕС-Россия. И Евросоюз и Россия вряд ли заинтересованы в нестабильности на своих границах. Наряду с Турцией, Россия приглашена к активному участию в проектах «Восточного партнерства» и может получить свою выгоду от намерений ЕС. Похожие формы сотрудничества между Россией, Европейским союзом и другими странами, не принадлежащими к ЕС, уже существовали в рамках европейской политики северного изменения в регионе Балтийского моря. Я искренне приветствую то, что Медведев подчеркнул готовность России участвовать в совместных проектах.
– В проекте «Восточного партнерства» предлагается активно участвовать государствам Южного Кавказа. Для России сегодня является актуальной тема международного признания новых государственных образований в этом регионе – Абхазии и Южной Осетии. Возможно ли признание суверенитета бывших грузинских автономий со стороны Евросоюза?
– На мой взгляд, нынешний статус-кво на Южном Кавказе не изменится на протяжении нескольких десятилетий. Я думаю, что в обозримом времени нельзя ожидать политического признания независимости Южной Осетии и Абхазии со стороны стран Европейского союза. Кстати, заметьте, до сих пор никто из союзников Москвы по ОДКБ или Шанхайской организации не последовал российскому примеру и не признал суверенитет Южной Осетии и Абхазии.
– Могут ли Абхазия и Южная Осетия принять участие в «Восточном партнерстве»?
– Я думаю, по вышеназванным причинам, в ближайшее время исключено сотрудничество Европейского союза с Абхазией и Южной Осетией в рамках проектов ЕС по «Восточному партнерству».
Беседовал Андрей Серенко. -0-
