Экс-жена Джигарханяна: "Я его восприняла не как кумира, а как мужчину"

ЕРЕВАН, 1 декабря. Новости-Армения. Вокруг имени теперь уже бывшей жены актера и режиссера Армена Джигарханяна Виталины Цымбалюк-Романовксой в последнее время столько слухов и сплетен, что немудрено запутаться, где правда, а где ложь.

Но кто же она на самом деле – невинная жертва или корыстная обманщица? Что было до всей этой скандальной истории с Джигарханяном? И любит ли она Армена Борисовича до сих пор?

Об этом и многом другом Виталина поговорила с Кирой Прошутинской в программе "Жена. История любви". Выпуск программы выйдет на канале "ТВ Центр" в пятницу, 1 декабря. А пока – фрагменты той самой откровенной беседы эксклюзивно представляет "КП".

Пожалуй, стоит начать с того, о чем Виталина говорила на протяжении всей программы: она не считает себя виновной и ни о чем не жалеет.

– Я не сделала ничего плохого, не причинила вреда, ни разу не опозорила имя своего мужа. Я объективно сделала очень много хорошего для театра. И поэтому мне есть чем гордиться, – уверена Цымбалюк-Романовская.

– Вы считаете себя жертвой?

– Нет, я считаю жертвой мужа, потому что уверена, что он сейчас несчастлив, что ему физически тяжело. Мне по-человечески его жаль – как больного, пожилого человека… Да, изменилось мое отношение к нему как к мужчине и как к супругу. Я перестала его уважать. Но мне жаль, что ему плохо, что он беспомощный, что вокруг него чужие люди. Я знаю, что он этого не любит, что его это раздражает. И теперь он мучается и обвиняет в своих мучениях меня.

– В интернете много разной информации о вас, но вся она противоречивая, даже дата вашего рождения везде разная. Когда и где вы родились?

– Я родилась в Киеве 8 декабря 1978 года. Цымбалюк-Романовская – это не псевдоним, а фамилия моей прабабушки по маминой линии. Мои родители – инженеры по образованию. Долго работали в проектных институтах, потом папа занимался бизнесом. А у мамы замечательное хобби – она прекрасно шьет. У меня хорошая семья. Родители меня очень любили, я для них, конечно, смысл жизни. И я очень счастлива, что выросла именно так.

– Вы помните тот день, когда впервые увидели Армена Борисовича не на экране, а в жизни?

– Конечно, помню. Мне было 16 лет. В Киев приехал Театр имени Маяковского со спектаклем "Последняя жертва" по Островскому. Как только я увидела Армена Борисовича, ком в горле образовался. Я поняла, что это все. И я это в себе перебить никак не могла… После спектакля я стояла у служебного входа. Вышли Наталья Гундарева, Александр Лазарев, и, конечно, Армен Борисович. Я взяла автограф у него. У меня тогда было ощущение, что если я не буду с этим человеком, моя жизнь не сложится...

– С 16 до 23 лет вы жили малореальной мечтой о Джигарханяне?

– Мы встретились раньше, в 2000-м году. Мне был 21 год, ему 68... Он должен был приехать в Киев с очередным спектаклем. А у меня была знакомая, которая работала администратором в театре русской драмы. И я попросила ее устроить так, чтобы с ним пообщаться. Она сказала: "Напиши записочку, я передам". И передала. Я там написала, что хотела бы просто рядом постоять и послушать. Он мне действительно позвонил и сказал: "Вы мне писали, не отпирайтесь". Пригласил прийти за час до спектакля и попить с ним чай в гримерке. Я была в шоковом состоянии. Мы пили чай, он мне что-то рассказывал. Честно говоря, я почти ничего не понимала – меня парализовало. Я его сразу восприняла не как кумира, а как мужчину. Именно поэтому у меня была любовь с первого взгляда, когда я только увидела его на сцене... А потом я приехала в Москву. Мы встретились. И все.

...В наших отношениях все исходило от него. У него был график, понимание своей жизни. А для меня он выделил какое-то место. Оно не было главным – я была где-то после театра, поездок в Америку, гастролей.

– Вот это почетное третье место вас устраивало?

– Да, потому что я его очень любила.

– Вы не считаете эгоизмом Армена Борисовича то, что он не отказался тогда от вас, чтобы вам, такой юной, дать возможность жить соответствующей молодости жизнью?

– У нас был период в отношениях, когда мы год или полтора не общались – он так решил. Наверное, потому, что стал ко мне привыкать. Я за этот год без его помощи переехала в Москву, поступила в Государственную классическую академию имени Маймонида, начала работать. У меня была другая жизнь без Армена Борисовича.

– Вы не звонили, не пытались встретиться?

– Я один раз позвонила, он сухо поговорил и все… Это было бессмысленно потерянное время в плане личной жизни.

– Когда у Армена Борисовича случился инсульт, вы тогда действительно спасли ему жизнь?

– Да. И было как минимум семь ситуаций, когда я спасала, потому что была рядом. Особенно тяжело было после второго инсульта.

– Вы решили жить вместе, когда это стало необходимо из-за его здоровья?

– Да. Когда его выписали из больницы, он один жить не мог.

– Когда каждое лето он уезжал в Америку к своей официальной семье, когда он оставлял вас здесь, это было трудное для вас время?

– Это было обидно. Но я ему никаких претензий не высказывала – это было бессмысленно и странно.

– Почему, живя с вами, он не разводился с женой Татьяной Власовой?

– Думаю, он считал, что это сложно, долго. Это ведь эмоциональный стресс. И я ему никогда не предлагала разводиться.

– Вам хотелось стать матерью его детей?

– Вообще-то, он хотел детей. Сейчас, наверное, говорить об этом неуместно... Но мне кажется, надо было попробовать. Просто нужно было начать этим заниматься.

– А что вы скажете об обвинениях, что вы продавали ту недвижимость, что он вам завещал?

– Он мне ничего не завещал и не переписывал. Имущество приобретено мною до брака. Я взяла кредит, и я его выплачиваю сейчас, будучи безработной. Сейчас я в долгах по прихоти Армена Борисовича. -0-