Тигран Джрбашян: За 30 лет мы построили "королевство кривых зеркал". Если дальше не думать стратегически, то можем потерять страну

03.03.2021, 19:33
Интервью директора службы управленческого консалтинга компании «Америя» Тиграна Джрбашяна агентствам "АРКА" и "Новости-Армения" в рамках спецпроекта «Армения: будущее есть!»
Тигран Джрбашян: За 30 лет мы построили "королевство кривых зеркал". Если дальше не думать стратегически, то можем потерять страну
ЕРЕВАН, 3 марта. Новости-Армения. Интервью директора службы управленческого консалтинга компании «Америя» Тиграна Джрбашяна агентствам "АРКА" и "Новости-Армения" в рамках спецпроекта «Армения: будущее есть!».

- Многие исследователи говорят, что человечество стоит перед глобальным кризисом. Вы с этим согласны или нас ждет что-то другое?

Т.Джрбашян – На мой взгляд, мир вообще вступил в период очень большой турбулентности. В целом, мы проходим очередной этап самоочищения и переоценки большинства институтов. И это творится во многих, практически, во всех областях, начиная от простой человеческой жизни, экономических моделей, заканчивая научными и военными исследованиями. Я думаю, что человечество вступило в период большой турбулентности и этот период будет длиться достаточно долго.

- Сколько по вашему представлению это может продлиться?

Т.Джрбашян - Ближайшие 15-20 лет мы будем жить в условиях большой и нарастающей глобальной и региональной нестабильности.

- Будут ли меняться за эти годы «измы», появится что-то другое или будет трансформация того, что есть? Мы получим не сегодняшний капитализм, а другую форму лет через 20, или это будут какие-то другие отношения?

Т.Джрбашян - Большинство отношений завязаны на более фундаментальных ценностях и основах и, соотвественно, что-то новое вряд ли можно придумать в данном контексте. Но вот то, что мы понимаем под этими определениями - капитализм и прочие «измы», это будет совсем другое, это факт. Я думаю, что новых «измов» не возникнет, но будет что-то совершенно не похожее на то, что мы имеем сейчас.

- Вы сказали, что в ближайшие 15-20 лет произойдут какие-то изменения, и что мы будем жить в период турбулентности. А почему армяне не думают стратегически и наперед? В чем заключается проблема, в частности, современной Армении? Ее первопричина в том, что независимость нам досталась легко или есть другая причина?

Т.Джрбашян - Естественно, этот фактор тоже присутствует, но проблема гораздо глубже. Очень не хочется говорить о подобных глубоких генетических особенностях, но когда анализируешь, то понимаешь, что мы огромное количество веков, большую часть нашего существования как этноса практически всегда были частью какого-то крупного образования. Была Византийская империя, была Римская империя, Османская, Персидская, Российская. И мы, как правило, отдавали право определения стратегических решений этим крупным образованиям, а сами предпочитали оставаться в этих рамках. И то недолгое время. Когда у нас была независимая страна на той или иной территории, у нас не получалось достигнуть внутреннего консенсуса относительно путей ее стратегического развития. Мы не смогли ее институционально усилить, укрепить настолько, чтобы в итоге не потерять.

- То есть, титульной нации отдавали право решать?

Т.Джрбашян - Ну, вряд ли можно в Римской империи говорить о титульной нации. Давайте сформулируем так: мы кому-то отдавали право стратегических решений, а сами предпочитали в рамках возникающей парадигмы, внешнего фактора приспособиться и получать максимальную выгоду на короткий промежуток времени. В случаях, когда нам это удавалось, а в большинстве случаев нам это удавалось, мы доходили до крайне серьезного уровня процветания нашей нации в составе и Османской, и Персидской, и Российской империй, играя порою очень существенную роль в рамках этих образований.

На самом деле, мы в огромной степени развили в себе умение в максимальной степени приспосабливаться и извлекать максимальную пользу из нахождения в чем-то более крупном. И, соответственно, когда нам это не удавалось, мы просто оставляли и убегали под другую крышу и там начинали приспосабливаться. Именно этим объясняется то, что мы на протяжении многих веков очень преуспевали в других странах своего проживания – в диаспорах. У нас одна из самых преуспевающих диаспор в мире. Потому что, когда ты становишься диаспорой, ты попадаешь в объективную ситуацию, когда больше не несешь ответственность за то, куда двигается та или иная система. А будет ли она российской или индийской, африканской, американской, европейской - совершенно неважно. Ты в рамках конкретной системы пытаешься максимально извлечь пользу и приспособиться. И мы очень хорошо научились это делать. Поэтому в нашей диаспоре, как правило, в основном, нет бедных людей.

- То есть, в основном, у нас успешные люди в диаспоре?

Т.Джрбашян - Да, успешные люди и в науке, и в бизнесе, и в культуре. В любой области, но там, где мы не должны принимать решения на долгосрочную перспективу.

- То есть, стратегически там, где мы должны брать ответственность, там нас нет?

Т.Джрбашян - Да. Соответственно, когда у нас вновь возникло независимое государство, когда мы практически остались один на один сами с собой и нам надо было понимать, куда и как нам двигаться, вот тут и проявилась наша слабость - неумение стратегически мыслить, причем на всех уровнях. Это произошло и 1918 году и, как результат, потеря независимости, то же самое мы наблюдаем в условиях Третьей республики. Это связано с вопросами не только в масштабе страны, государства, но и на уровне компаний, на уровне наших семей, на уровне воспитания детей. То есть, мы решаем во всем этом многообразии вопросы краткосрочного, тактического плана, но стратегически мы не мыслим. Мы не понимаем, что вследствие наших действий сейчас, причинно-следственные связи возникнут через 20-30 лет. Как только возникает подобная ситуация, и мы начинаем понимать, что наши действия сейчас носят только тактический характер, мы проваливаемся.

Поэтому в нашей стране нет стратегических документов, все стратегические документы - это фейки. Вообще я думаю, что эти 30 лет мы строили, казалось бы, независимую страну, а получилось "королевство кривых зеркал". При этом если в бизнесе можно строить стратегическое планирование в 3-5 лет, то на уровне государственного управления планы должны быть на 20, 30 лет вперед, потому что только так ты можешь делать что-то сейчас, чтобы получить пользу потом. В результате отсутствия этого подхода практически в каждой области у нас получился провал. Нет у нас стратегического мышления и, как следствие, мы не можем делать проекты, которые требуют стратегического мышления.

- Как следствие всего этого, мы можем потерять страну? Потому что если у нас нет стратегического мышления, если мы не можем брать ответственность, то нужно, чтобы был кто-то другой над нами и решал какие-то вопросы?

Т.Джрбашян – В случае, когда ты не можешь или не в состоянии принимать достойные стратегические решения, то есть, ты не готов сегодня думать о периоде в 20 лет или твои решения не могут быть продиктованы подобным стратегическим планированием, то у тебя два выхода из этой ситуации. Первый: либо ты должен найти кого-то, кто будет за тебя решать подобные вопросы, а ты будешь продолжать ту же модель поведения, назовём это приспособлением. Второй - и я хочу верить в его реальность, - это пройдя через очищение, имея собственную страну в течение уже 30 лет, мы сможем выработать культуру стратегического планирования, стратегического мышления, что найдутся те политические силы, экономическая элита, которые начнут думать о будущем уже сейчас. И мы построим свою страну, за которую мы все будем отвечать. Мне хочется верить, что у нас все-таки есть шанс пойти по второму пути.

 - рис.1

- Какие есть предпосылки для этого шанса?

Т.Джрбашян – Это накопленный интеллектуальный потенциал. В Армении его мало, но зато он есть в мире. Есть успешные люди... Когда ты являешься успешным бизнесменом, успешным певцом, успешным научным деятелем, успешным профессором и так далее, когда решены тактические вопросы, возникает соблазн и желание решать стратегические задачи более глобально. Ведь когда ты в диаспоре, ты по определению не можешь быть полноценной частью стратегического планирования той экосистемы, в которой живешь, хотя ты полностью интегрирован в нее и имеешь определенное понимание того, что называется стратегическим мышлением. Ты преуспевающий человек, но все-таки есть ограничения. Это важный элемент, который надо учесть.

Соответственно, я думаю, что этот потенциал, который сформирован там среди армян, и потенциал, который здесь, растет. Давайте согласимся, что мы наконец-то впервые за многие столетия имеем поколение, которое выросло в ситуации, когда оно было вынуждено учиться принимать какие-то стратегические, пусть и незначительные, решения. То есть, не было этого внешнего (фактора), чтобы кто-то за нас решал. Это поколение еще в зачаточном состоянии, оно пока в метаниях. Но это поколение в конце концов наберет критическую массу, и наступит момент, когда сомкнутся вот эти внутренние силы, выросшие в условиях совершенно другого, самостоятельного существования, с интеллектуальным потенциалом, возникшим за пределами Армении, который позволит осмыслить и перейти к пониманию, что мы в ответе за место, где живем и что мы определяем наше будущее.

- Вы видите этот дискурс о будущем сейчас? И вообще, у нас есть время, или мы можем год - два подождать? Мы ведь можем бесконечно говорить на эти темы.

Т.Джрбашян - К сожалению, я пока что этого дискурса не вижу. Общество, элита, политические деятели, бизнесмены ведут разговор, в основном, вокруг решения тактических задач, выживания, приспособления к ситуации. Пока мы сохраняем способность это решать. Но я понимаю, что если раньше к вопросам стратегического планирования, стратегического видения относились с юмором, то сейчас происходит определенная переоценка. Многие люди, возможно, не самые активные в экономической, политической области, которые только-только начинают думать об этом, но понимают, что наши сегодняшние успехи и проблемы, их корни, намного глубже, чем вчерашние наши решения. И когда вот это происходит, когда люди начинают понимать, что причина наших сегодняшних неудач была заложена еще 20-30 лет назад, они начинают трезветь и задумываться над тем, каково им будет через 20-30 лет?

Это процесс кристаллизации, эта точка бифуркации, и я думаю, - эта точка все бурлит и бурлит. Трудно сказать, произойдет это сейчас или в течение ближайших 2-3 лет, но общественное требование брать ответственность за будущее будет расти. Ну, а если нам не удастся этого сделать, то... а кто сказал, что мы должны в таком случае иметь собственное государство?

- Есть реальный шанс, что при таком раскладе мы просто можем потерять государственность?

Т.Джрбашян - Да, есть реальный шанс... Мы можем потерять наше государство (хотя, возможно, формально оно и будет существовать) и возможность нести долгосрочную ответственность за наше будущее. Вот что стоит сейчас на чаше весов: будем ли мы субъектом, который станет определять свое будущее, или мы будем объектом, который сохранит этнос в рамках других государств или квазигосударств, как мы и существовали огромное количество веков. Почему мы думаем, что мы лучше других народов, которые существуют в таком формате?

- Причем, народы намного многочисленнее нас?

Т.Джрбашян - И по количеству, и по готовности ежедневно умирать за возможность иметь свою государственность и определять свое будущее. Возможно, это наше главное решение, потому что эта точка бифуркации, когда либо туда, либо сюда, она видится в очень обозримом будущем.

- А может нам просто создать виртуальное государство? Создадим армянский аналог Фейсбука, единую диаспоральную систему, будем там виртуально существовать...

 - рис.2

Т.Джрбашян - К моему огромному сожалению, мы уже живем в этом виртуальном государстве. То, что мы называем институтами, которые существуют в нашей стране, - образование, здравоохранение, социальная система, система безопасности, культура, правительство - это все, на самом деле, крайне деформированные и несоответствующие своему названию институты. У нас система образования, которая инерционно существует в рамках советских представлений и институтов, не преследует цель образовывать население, она преследует цель обеспечить рабочими местами определенную часть нашего населения, выпуская невостребованные на рынке кадры. А система здравоохранения у нас не для того, чтобы обеспечивать население качественным лечением и диагностикой. То есть, мы за все прошедшие с момента обретения независимости годы деформировали государство, превратили его в «королевство кривых зеркал» и живем в таком достаточно виртуальном государстве. Мы виртуально имеем образование, виртуально финансируем культуру, виртуально развиваем науку, виртуально, как оказалось, имеем выстроенную систему безопасности. Наша армия, как бы неприятно это ни было осознавать, существует тоже в виртуальном виде.

На самом деле, когда приходится общаться с этой системой, оказывается, что ее нет. Серьезно. Когда жизнь вынуждает обращаться к системе образования или здравоохранения, то ты понимаешь, что это вообще что-то совершенно другое, это не об образовании или здравоохранении. Еще пример, социальная система. Когда с ней соприкасаешься, понимаешь, что реально ее цель не в том, чтобы обеспечить социальное равенство и социальные лифты. И мы живем в рамках этой парадигмы.

Мы боимся этой правды, мы не хотим этой правде смотреть в глаза, нам кажется, что кто-то способен за нас все это спланировать и реализовать. Но наступит момент, когда мы отрезвеем и скажем: «Ребята, больше так нельзя». Система образования, которую мы сейчас имеем, мы за нее будем расплачиваться через 20 лет. У нас виртуальная наука – это фикция. Мы наукой не занимаемся. Может быть, имеем какие-то отдельные «алмазики» в рамках страны, но глобально научной деятельности наше общество не ведет. И, соответственно, мы должны понимать, что если сейчас ничего не менять, то через 20 лет это нам аукнется, как сейчас аукается все то, что мы сделали и не сделали 20-30 лет назад.

- То есть, мы занимаемся мифотворчеством? Миф, что мы самые умные, самые деловые, что у нас самая сильная армия. Вы с этим согласны?

Т.Джрбашян – Я согласен с этим. Самое большое разочарование наступает, когда мы начинаем соприкасаться с реальностью. Особенно, когда мы думаем, что самые умные, но вдруг оказывается, что это не так. Когда вдруг публикуются индексы, и оказывается, что ты уступаешь таким странам, как Турция, Грузия, Азербайджан. Да что там соседи, мы начинаем сравниваться со многими странами, которые на старте намного уступали нам по всем показателям.

Наша основная проблема в том, что до сих пор зеркало, в которое мы смотрелись, было кривое, оно всегда показывало нас здоровыми, умными, сильными. Мне хочется разбить эти кривые зеркала, мне хочется сказать: давайте посмотрим, кто мы есть и что из себя представляем. И что самое главное, после того, как мы поймем, кто мы такие, должно прийти понимание того, что наше сегодняшнее состояние, определяет то, кем мы станем через 20 лет. Например, готовы ли мы к тому, что сегодняшняя ситуация с демографией аукнется через 20 лет? И это должно быть не просто на основе каких-то субъективных мнений, типа, у нас будет 4 миллиона населения или 5 миллионов. Поймите, для того, чтобы были эти 4-5 миллионов населения, надо хотя бы сейчас иметь 3.5 миллиона человек и сейчас делать очень многое, чтобы это произошло или хотя бы иметь понимание стратегии достижения этой цели. Причем ясно, что в этом случае надо также понимать, что при достижении этой цели (как и любой другой), придется пожертвовать чем-то другим. И это есть основа любой стратегии, нельзя хотеть всего и вся и причем одновременно, всегда что-то делается за счет чего-то. В этом и состоит искусство стратегического планирования.

В реальности же все, что мы сейчас делаем, любое решение, которое сейчас принимаем, независимо от масштаба должно быть стратегическим. Допустим, сегодня мы решаем задачу инвестировать в сельское хозяйство, мы должны понимать, что тем самым, как минимум, создаем определенную систему, эффект от которой проявится через 5 лет.

Элементарный пример. Для нас, для всех армян все разговоры об изменении климата из области фантастики. Например, может оказаться, что через пять лет выращивание винограда в Араратской долине будет просто невозможным и неэффективным из-за климатических изменений, и что его производство надо будет переносить на другие территории. Но сегодня люди продолжают сажать новые виноградники в Араратской долине, поскольку ничего не знают и не хотят знать об изменениях климата и его последствиях.

Вот этого понимания, что ты сегодня делаешь шаг, который даст результат через 5, 10 лет, подобного анализа, подобного прогнозирования ситуации нет, что меня крайне удивляет.

Я думаю, что пока мы не осознаем, что любое наше действие отражается в будущем, изменений не произойдет. Или, как я уже сказал, произойдет следующее: в конце концов, придет кто-то другой, который имеет способности и навыки это делать, и скажет: «Ребята, теперь мы виноград не сажаем в Араратской долине. Я знаю, что именно надо сажать». И тогда мы все вместе будем коллективно сажать, например, киви, а не виноград.

- А, может, это вариант? Может, это легкий вариант. Мы ведь любим легкие тактические варианты, хорошо себя в этом чувствуем.

Т.Джрбашян - Думаю, что у нас нет откровенного разговора о том, что стоит на кону. Потому что для принятия решения надо понимать - что на что менять. Это самый важный вопрос. Опять-таки мое восприятие будущего – это, прежде всего, в понимании ответственности за будущее. Готовы ли мы принять ответственность за будущее или хотим переложить ответственность на кого-то другого? Ну что ж, тогда надо искать наиболее лучший вариант для этого.

Я думаю, что еще копится та критическая масса, которая не захочет отдавать ответственность за свое будущее другому. Впрочем, это совершенно не означает, что мы должны из-за этого портить отношения с кем-то, воевать с кем-то, вступать в стратегические союзы с кем-то. Нет. Это означает, что мы должны иметь определенную субъектность по отношению к нашему будущему и должны определять, что будет в Армении через 10, 15, 20 лет и исходя из этого определять, с кем дружить сейчас, с кем воевать или не воевать. Мне вспомнился тот далекий уже день в начале 2000 -х, когда в гостинице «Мариотт» проходила одна из финальных презентаций проекта «Армения-2020». Съехалось огромное количество армян со всего мира, вся интеллектуальная диаспора, бизнес и экономисты. Знаете, кого не было в зале? Руководства страны, даже на уровне начальников управлений! Никто не присутствовал. Скажу больше - и армян местных тоже особо не было в зале. Для всех это было, скорее, интеллектуальной игрой, а не попыткой подумать сейчас о будущем через 20 лет.

- Возможно, 20 лет назад страна решала другие задачи?

Т.Джрбашян - Согласен с этим. Но те задачи, которые мы тогда решали, то, чем мы тогда занимались или не занимались по какой-то причине, это и привело нас к сегодняшнему дню.

- То есть, нам нужно, чтобы опять появилось что-то вроде Армения-2040?

Т.Джрбашян - Нет, я хочу, чтобы мы не просто придумали «Армению-2040». Это бесполезно. Если нет общественного спроса, если общество не хочет думать и не готово думать даже о том, что будет в 2021 году, в лучшем случае в 2022 году, то бессмысленно думать о 2040-ом.

- Как понять, что общество созрело?

Т.Джрбашян – Отвечу. Перед Арменией стоят очень крупные вызовы, начиная с демографии, заканчивая безопасностью, образованием, наукой, климатическими изменениями, наконец. Причем, что самое интересное, вызовы не краткосрочные, а долгосрочные. То есть, это мегатренды, которые могут повлиять на нашу будущую жизнь. И вот когда общество начнет выражать готовность жертвовать сегодняшним благополучием, успехом, процветанием во имя решения проблемы, которая случится через 3-4 года, тогда и можно будет говорить, что общество созрело.

Яркий пример: по моим данным, в 2023 году у нас будет кризис пенсионной системы, так как число людей, которые вступают в пенсионный возраст через два года, резко возрастет по причине демографических циклов, а число работающего населения уменьшится. Теперь, готово ли сегодня наше общество признать, что у него нет альтернативы, и что надо повышать пенсионный возраст? Готово ли общество поддержать того руководителя, который скажет, что уже, начиная с 2021 года надо повышать пенсионный возраст, чтобы уровень финансирования пенсионеров оставался хотя бы таким, как сейчас?

- То есть, нам надо жить еще хуже?

Т.Джрбашян - Да, сегодня нам надо жить немного хуже, чтобы потом не стало совсем плохо...

- И такое правительство, которое это скажет, останется у власти?

Т.Джрбашян – Если мы не научимся стратегически мыслить, то будем постоянно наступать на те же грабли. Мы потеряем нашу молодежь, которая уедет из страны. Мы потеряем тех детей, которые не родятся в ближайшие годы, потеряем нашу связь с диаспорой. То есть, потери могут быть не обязательно в виде военных потерь, могут быть потери территорий, населения, потери субъектности, потери экономики, и, в целом, потери будущего.

- Есть определенная прослойка людей, которая считает, что вместе с войной ушли многие риски. Что нас ждет большое будущее, откроются транспортные коммуникации, будут транзитные деньги, инвестиции, проекты. Какие риски и возможности вы тут видите? Не предлагают ли нам «золотого тельца»?

Т.Джрбашян - Да, в обмен они ждут, что мы будем готовы пожертвовать в будущем определенными элементами нашей субъектности и определенную часть наших стратегических планов отдадим в другие руки. Эти другие руки будут разные, и совершенно неважно, кто они. Это попытка другого целеполагания, что мы, возможно, примем новую цель: процветание, инвестиции, торговля, развитие. Но это все будет иметь свою цену. Это будет обмен нашего будущего на «золотого тельца». Я думаю, история будет проверять нас «золотым тельцом».

- Но конец истории с «золотым тельцом» нехороший...

Т.Джрбашян - Конечно нехороший, потому что это не есть истинная ценность, истинная вера. И в конце концов Моисей спускается с той самой горы, разбивает скрижали, говоря евреям, что они недостойны Бога и заповедей Его, потом разрушает «золотого тельца», убивает всех его последователей. То есть итог был очень болезненный. Это был последний урок для евреев, которых потом Моисей вел по пустыне 40 лет, прежде чем они вошли в Землю обетованную. Но в новую землю уже вошло новое поколение людей - не те, кто вышел из Египта.

- То есть, можно сказать, что сейчас для армян это последнее испытание, урок, который мы должны извлечь, не уходить от истины, не пойти легким путем?

Т.Джрбашян - Потому что цена, которую от нас потребуют за этот легкий путь, намного выше той, во что нам обойдутся другие решения. Поэтому этот период мы тоже должны пройти, и, думаю, что мы пройдем.

- Какова ваша Армения будущего?

Т.Джрбашян - Это место аккумуляции многовекового потенциала армянского народа, который долгие годы копил в себе интеллектуальные, культурные, любые знания, способности, генетические компетенции. Это место, где вот эти компетенции и эти способности будут наиболее эффективными, наиболее правильными для их носителей. Вот это Армения будущего, которая субъектна, которая сможет определять свое будущее, которая способна глобально защищать армян, способна встать на защиту любого армянина, подвергающегося какому-либо притеснению в любой точке мира. При этом способна строить общество, которое будет ориентировано на максимальное раскрытие всего того интеллектуального потенциала, который в нас бурлит. Но который почему-то бурлит не у нас, а бурлит где угодно. А здесь, в Армении, у нас пока не бурлит.

- И когда забурлит?

Т.Джрбашян - Я лично считаю, что ассоциация, связанная с тем, что Моисей 40 лет водил евреев по Аравийской пустыне, прежде чем они обрели родину, неспроста. Думаю, нам нужно прожить эти 40 лет, чтобы дать возможность вырасти, окрепнуть и стать критической массой тому поколению, которое вынуждено брать на себя ответственность за свое будущее. Мы уже прожили 30 лет, подвергшись очень большим, серьезным испытаниям. Но еще впереди есть серьезное испытание «золотым тельцом», и где-то к 2030-му году мы должны суметь его преодолеть. Мы должны увидеть свой Иерусалим. Это будет Новая Армения, построенная на совершенно других принципах, честная, не стремящаяся делать кривые зеркала, а способная определять свое будущее. Я думаю, что это произойдет через 10 лет. -0-