Сто дней Медведева

Перед нами случай спокойного, медленного вхождения во власть. По итогам первых ста дней нового президента России можно сказать, что, во-первых, Дмитрием Медведевым не было допущено ни одной ошибки за это время. Ни российский избиратель, ни политические круги не имеют повода его критиковать - совершенно не за что. Во-вторых, одновременно была полностью подтверждена идеология преемственности власти. Медведев не сделал ни одного шага, который можно было бы интерпретировать как отход от политики Путина.

В-третьих, Дмитрий Медведев  занимался, в основном, осваиванием инструментов власти. Попробовал сменить некоторых губернаторов, сменил силовиков, в частности, начальника Генштаба, провел заседание правительства России, где Владимир Путин сидел за общим столом справа от него, провел заседание Совета безопасности РФ, где также был главным действующим лицом, участвовал в «Большой восьмерки» - и достаточно успешно. Нанес зарубежные визиты в Казахстан, Китай, Германию, где попробовал себя в качестве дипломата высшего ранга. Он формирует свою экспертную базу: мы видим, что к привычному для предыдущего президентства центру Глеба Павловского – Фонду эффективной политики - добавился Институт национального проекта, который возглавляет Игорь Юргенс, и Центр политических технологий во главе с Игорем Буниным.

Итак, осваиваются важнейшие инструменты власти. В экономике Дмитрий Медведев продолжил свои «фирменные», старые акценты на социальную часть политики. Если Путин больше занимается модернизацией, то Медведев как бы удерживает за собой социальный аспект этих усилий. Но появились и новые акценты, кроме уже заявленного курса на правовое государство. В том числе и акцент на борьбу с коррупцией - борьбу, которая, кстати, была в эти сто дней довольно слабой. Видно, что Медведев об этой проблеме не забыл, но что именно собирается делать, пока никому не ясно.

Новым было медведевское решение по кадрам: он провел совещание о необходимости создания системы кадрового резерва – то есть формирования в России некого нового поколения государственных менеджеров. В основном, как предполагают, из бизнеса и из юристов. Возможно, это трансформируется в некий новый призыв людей в правящую партию. А, может, и нет. Вот это, пожалуй, единственный новый акцент во внутренней политике.
Вернемся к внешней политике: мы уже упоминали его первые зарубежные визиты. Там полностью был подтвержден нынешний курс. Была сформулирована также концепция этой политики – в виде утвержденного документа, и затем в виде речи нового президента перед всеми российскими послами за рубежом и руководством МИД.

В документе и речи в основном было подтверждено то, что было раньше, но при этом Россия впервые заявила о себе не только как о независимом в своих решениях государстве, но и как о потенциально влиятельном государстве, которое будет участвовать в определении архитектуры всего современного мира. Слабость такой концепции заключается в том, что Россия пока имеет очень мало инструментов для исполнения такой роли. Практически она использует только традиционную армию, традиционную дипломатию, а современные методы почти не используются. Кроме традиционной армии, которая включает в себя ракеты, авианосцы и танки, есть ведь другая, более современная армия, которая называется – фонды, центры, институты. Этой армии у России практически нет - только-только зачатки армии начинают возникать. В российской внешней политике была проявлена новая, более мягкая риторика. С одной стороны все основные тезисы остались прежними, но риторика тоже имеет значение, потому что она создает новую атмосферу, а новая атмосфера создает доверие. А доверие – это вполне реальное и материальное измерение политики.

Кроме того, Медведев выдержал психологическую атаку, которую на него этим летом на экономическом форуме в Санкт-Петербурге, видимо, по заданию, а может, по собственной инициативе провели Саакашвили и Ющенко – самые русофобские и самые проамериканские политики среди лидеров стран СНГ. По русофобии этих двоих обгоняют, разве что, Латвия и Эстония. Президент Медведев проявил себя  на этих переговорах вполне достойно.

Таковы основные итоги этих ста дней. После них остался ключевой вопрос: кто в России самый главный? Будет ли им Медведев – постепенно, или в этой роли так и останется Путин? Или они каким-то образом будут сохранять ситуацию сдвоенного центра власти? И второй вопрос: чем вообще Дмитрий Медведев занимается? Когда Путин пришел к власти, то он решал проблему Чечни, провел административную реформу, в результате которой губернаторов стали назначать, а не выбирать.

Путин такж занимался телевидением. Сейчас тоже видим его работу: он занимается борьбой с ростом цен (недавно обрушился на компанию «Мечел»), проводит совещания по разным отраслям - с той же целью недопущения роста цен. А чем занят Медведев? Вопрос остается открытым. С кем он борется? Непонятно. Да, он сидит во главе стола, но... какие проблемы решает? Складывается такое ощущение, что все ждут кризиса, который вдруг прояснит эту ситуацию, ответит на вопросы. Но я думаю, что и кризис ее не прояснит.

Ясно одно: мы видим политику преемственности, на этапе перехода России от стабильности к модернизации, к развитию. Ощущается также, что Медведев рассматривает свою работу как работу нанятого менеджера, но нанятого не Путиным, а нацией во главе с Путиным. То есть для нового президента пока проблема его политического лидерства не стоит, он главный менеджер страны. Получается, вопросов больше, чем ответов? Нет, ответов все же больше, просто вопросы - сильнее. -0-

Сергей Марков – депутат Государственной Думы, директор Института политических исследований – РИА Новости